• Главное, что я перенял у матери, — умение быть разносторонним. Она была королевой красоты и вела собственное телешоу. Но на день рождения купила себе циркулярную пилу и сама отремонтировала в нашем доме крышу. А еще важней, что она научила меня быть реалистом и выживать в тяжелых ситуациях. Есть у меня в Италии один приятель, Джованни. Катаемся мы с ним летом на мотоциклах бог знает где. Вдруг откуда ни возьмись вылетает машина с дамочкой за рулем и расплющивает Джованни ногу. Просто ужас: вместо ноги кровавая каша. И на сотню километров в округе ни одной больницы. Начинает собираться народ. Я на языке не говорю, но кое-как втолковал им: «От вас мне нужно это. От вас — то». Раздобыли полотенца, бамбук, резиновый бинт, наложили шину, потом и автомобиль нашелся. Не дергайся, доводи работу до конца — вот что я усвоил, глядя на мать.
• Мое первое воспоминание относится к четырехлетнему возрасту: как вся наша семья собралась на ферме у моего дяди Джорджа. Он был шикарный дядька, яркая личность, утверждал, что во время Второй мировой летал на бомбардировщике и встречался с «Мисс Америка», — словом, один из тех людей, которые входят в комнату и сразу словно освещают ее собой. Помните, как говорил Аль Пачино в «Запахе женщины»: «У-у-у-у-а-а-а-а-ах!» Точно так же говорил и дядя Джордж. С полным убеждением. Мог заявить что-нибудь вроде: «Не ешь горчицу! От нее у тебя будет инфаркт!» Он это просто придумывал. Но я до сих пор не забыл — мажу гамбургер горчицей, а на душе как-то неспокойно... Там был и дядя Чик — пройдоха, каких еще поискать. Ребенком он перенес менингит, лишился одного глаза, и вместо него ему вставили стеклянный. Всю войну он проработал в тылу, но, когда заходил в кабак, клал свой стеклянный глаз на стойку и говорил: «Угостите стаканчиком солдата, который потерял глаз в бою!» Далее...